Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме
При этом пострадал начальник краевого УВД генерал Пантелеймонов – после отчета в Москве на коллегии министерства внутренних дел из здания МВД Пантелеймонов вышел уже пенсионером.
Генерал Заволокин, которому министерство предложило возглавить Южносибирское краевое управление внутренних дел, от такой чести отказался.
Он в тот момент лучше всех генералов милиции России понимал, что новый начальник УВД – прямой кандидат «на вылет» – через полгода его отправят либо на пенсию, либо, если еще молод – в отставку.
Иван Сергеевич Заволокин, вот уже более месяца ежедневно изучавший материалы ОРД (оперативно-розыскных дел) всех трех райотделов Южносибирска, в которых работали спецопергруппы по розыску исчезнувших людей, прекрасно видел, что абсолютно никаких реальных перспектив раскрытия данное преступление не имеет. Не было известно по фактам преступления (напомним, что все дела были объединены в одно) ничего, кроме подозрения, что прямое отношение к исчезновению людей может иметь некий джип черного цвета, с большой долей вероятности – марки «Гранд Чероки».
И все!!!
Где этот джип находится, откуда и каким образом возникает и куда затем исчезает, и наконец, что немаловажно – какова судьба исчезнувших людей: всё это не только не было известно, но и достоверных предположений никто так и не смог выдвинуть.
Серийный убийца? Но жертвы были слишком уж разными, в действиях преступника (если, конечно, это был преступник – «серийщик») не прослеживалось никакой логики, системы. А она всегда есть даже в действиях маньяка-убийцы.
Вот и посудите сами – что искать? Кого искать? И самое главное – как искать?
И генерал Зоволокин справедливо требовал на каждом селекторном совещании, когда вставал вопрос о ходе расследования по данному делу, искать пропавших. Ну, или в крайнем случае – их тела. Если и правда они стали жертвами серийного убийцы.
Что до автомобиля… Конечно же, искали! В краевой автоинспекции сделали выборку – составили списки владельцев всех джипов «Гранд Чероки» тёмного цвета последних трех лет выпуска – проверялись не только черные, но и вообще все джипы темного цвета.
Мог ли искомый джип быть другой марки?
Конечно! Вполне мог десятилетний мальчик ошибиться, но тогда…
Джипов «Гранд Чероки» в городе и Южносибирском крае оказалось 87. К концу мая их проверка уже заканчивалась – нельзя было сказать, что все владельцы этих машин имели твердое алиби на время совершения преступлений. Но и твердых фактов, неоспоримо указывающих на кого-либо из 87-ми, не было!
Тут дело обстояло так – если владелец и его автомашина могли быть замешаны в одном исчезновении, то на время одного-двух других они непременно имели твердое алиби.
Сделали список джипов и других моделей темного цвета, схожих по конфигурации с ранее разыскиваемым «чероки». Их оказалось… 893! Конечно, начали проверять и их, но это был сизифов труд.
А кроме того, первое, что сделали после составления списка из 893 человек – это взяли все джипы (плюс, конечно, 87 «Гранд Чероки») под оперативное наблюдение. На этом настоял новый начальник УВД – генерал Чернушкин, которого прислали из Москвы.
К тому времени – а была уже середина июня, прошла ни одна неделя, не омраченная случаями новых исчезновений. И новый начальник УВД справедливо полагал: его спасение лишь в одном – если больше люди в Южносибирске исчезать бесследно не будут.
И все лето новых исчезновений, действительно, больше не было.
Глава шестая
Наступил сентябрь, потом октябрь. Заканчивалась проверка всех джипов темного цвета Южносибирского края, но персональная опека работников милиции над всеми девятьсот восьмьюдесятью автомашинами осуществлялась настолько плотно, насколько это можно было осуществить возможностями милиции. Ведь это сколько личного состава было задействовано почти полгода – с ума можно сойти!
Но пусть ощутимых результатов это и не дало, зато генерал Чернушкин по крайней мере мог если и не с чистой совестью, то с более-менее легким сердцем выезжать для отчетов по этому делу в Москву. А за эти показавшиеся многим столь длинные месяцы ему это делать пришлось чуть ли не десяток раз.
Наступил ноябрь, в середине месяца на землю приготовился лечь первый, и уже – постоянный для этих широт зимний снежный покров. И участники расследования мысленно вздохнули и даже перевели дух. Хоть так и не появилось подвижек в ходе расследования, но хотя бы новых исчезновений не было, а снежный наст позволял в случае возобновления действий зловещего автомобиля хотя бы надеяться на то, что от его передвижения будут оставаться следы колес.
Люди знающие скажут вам, что отпечатки рисунка протектора колеса автомобиля индивидуальны почти так же, как капиллярные узоры отпечатков пальцев рук человека.
Так что где-то в глубине души оперативники и следователи даже хотели, чтобы чёрный автомобиль дал о себе знать. Как это гнусно не звучит.
Но автомобиль как сквозь землю провалился…
Между тем, выполняя приказ генерала Заволокина, работники патрульно-постовой службы и оперсостав, не задействованный в иной работе, заканчивали прочесывание территории города – вплоть до последних самых труднодоступных закоулков. Были переворошены свалки (не укрыты ли тела грудами мусора и городских отходов жизнедеятельности жителей); тщательно отработан и проверен состав работников кладбищ (не спрятаны ли тела пропавших людей методом двойного захоронения на дне могил). А уж берега Сибирки… Их прочесали так тщательно, при этом убирая мусор и вырубая заросли дикорастущих кустов, что мэрия города смогла начать долгожданные работы по обустройству берегов этой речки, до сих пор хоть и протекающей чуть ли не через центр города, однако же совершенно не окультуренной.
И теперь берега неширокой речушки «забирали» в бетон, сверху делали пешеходные дорожки, обсаженные березами и голубыми елями.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…
12 декабря 2009 года атмосфера спокойствия и некоторого благодушия, воцарившаяся с некоторых пор в городе Южносибирске, была нарушена новым исчезновением.
На этот раз бесследно пропали не только два человека, но и несколько животных.
Казарян Ада Гургеновна, 79-ти лет, и ее сестра Казарян Роза Гургеновна, 75-ти лет от роду жили в одном подъезде старого, постройки еще сталинских времен двухэтажного дома, который в ряду нескольких других стоял невдалеке от берега Сибирки, образуя так называемый Береговой проулок.
